Прошло немало лет после смерти великого Себастьяна, прежде чем музыковеды начали разбирать и изучать его рукописи. И странное дело до сего дня не утихают споры, где его почерк, а где - его жены Анны Магдалены. Сохранилось немало опу­сов композитора, переписанных, её рукой. А ведь у неё и без того дел хвата­ло: на ней держался дом. Анна Магдалена была матерью четырнадцати де­тей и ещё воспитывала шестерых от первой, умершей жены Себастья­на. Но неделя подходила к концу, а партии но­вой кантаты не были переписаны. И Анна Магдалена отры­валась от домашней работы и бралась за перо. А когда муж исполнял в церк­ви св. Фомы свои кантаты, она вместе с кем-нибудь из детей торопилась по­слушать, говоря её словами, «глав­ную музыку». Многие произ­ведения знала наизусть задолго до их исполнения в Лейпцигском храме или городском са­ду, а то и в кофейне (в публич­ных местах зву­чали свет­ские канта­ты, такие как «Кофейная», «Крестьянская» или «Состязание Феба и Пана»).